"Альфа" была красная, как и полагается настоящей "Альфе Ромео", скроенной по лекалам миланской высокой моды. Она сто сорок седьмая – это европейский гольф-класс. Трехдверный хэтчбек, длина четыре с небольшим метра, двигатель 1,6, механика.
В принципе, машин с такими характеристиками в потоках большого города полно, но ее видно сразу, как человека, одетого в вещи из последних миланских коллекций в безликой толпе.
Сначала я подумал о том, по какой дороге поеду на работу, но потом понял, какая именно мысль никак не давала мне покоя. Даже не мысль, а дежа-вю. Я вспомнил, как покупал свои первые джинсы "Дольче и Габбана" – это было как раз в то время, когда без "шильдика" "D&G" на попе тебя считали неудачником. В общем, пошел, купил за бешеные для меня тогда деньги, надел и опять пошел. Уже с "шильдиком", с ним мне стало куда спокойнее, чем в каких-нибудь "Левайсах", я испытывал такое сладко-мстительное чувство, что я теперь не только, "как все", но и даже "чуточку лучше", чем некоторые.
В ту дождливую пятницу, когда я забирал машину на тест-драйв, я снова почувствовал на попе миланский "шильдик". Мне сразу захотелось показать его любопытным коллегам, лучшим друзьям, малознакомым девушкам и даже безразличным соседям по пробке на МКАДе.
test-drive-alfa-romeo-147-
Собственно говоря, с этим желанием я немного нажал на газ и расслабил ногу на сцеплении. Но она стояла, как вкопанная. Я окончательно забыл про джинсы, удостоверился, что мотор и передача включены, надавил сильнее – и она рванула. Оказалось, опыт подвел – моей первой машиной была 156-я с двигателем 1,8 Twin Spark – та рвалась с места в карьер чуть ли ни при неосторожном вздохе. А вот мотор 1,6, хотя и сделанный по той же схеме с двумя свечами на цилиндр, обладал более "философским" складом характера – прежде чем сделать рывок, он секундочку думал.
Пообщавшись денек, мы нашли общий язык и с этим 120-сильным агрегатом, который, если уж говорить честно, оказался славным парнем, только чуть застенчивым при первом знакомстве.
Я освоился сразу же, мы с "Альфой" как будто начали флиртовать друг с другом. Темный салон, белые циферблаты приборов, передние сиденья с большой боковой поддержкой, обитые "Альфа-тексом" – тканью с пропитками, которая "держала" в сидении мертвой хваткой, не в пример обычному велюру или ткани. Маленький пухлый руль, обитый кожей, – на светофоре я поймал себя на просто неприличном поглаживании его изгиба. А еще она рычала, как маленькая "Феррари". Рычала, трогаясь, рычала со второй на третью, даже с четвертой на пятую. Не сильно, не громко, а просто возбуждающе – хотелось еще и еще, и еще. Разогнавшись до ста семидесяти, я понял, что "еще" надо прекращать, и свернул с МКАДа в город.
Тут она начала ластиться ко мне по-другому – не надо было думать о "лишних" сантиметрах при перестроении, острый руль и мощнейшие, типично "альфовские" вторая и третья передачи позволяли максимально быстро набрать нужную скорость, раскручивая двигатель не более чем до двух с половиной тысяч оборотов. Да, эта девочка тоже страдала "недомоганием" всех Alfa Romeo – ужасные маленькие боковые зеркала я помню еще со времен своей приснопамятной 156-й. Но в компактной 147-й неудобный обзор назад мне практически не мешал – я знал, что "по-любому" проскочу. И проскакивал.
"Альфа", как и многие другие в потоке, тоже была хэтчбеком, тоже небольшим, тоже стоила 20 тысяч евро, но она была итальянская, она была острая, такая обтягивающая, сексуальная, нездешняя, редкая.
Люди вокруг, смотря ей вслед, прекрасно знали, что это Alfa Romeo, они "где-то такую видели", но она не приелась.
Крест и змея на ее эмблеме вселяли в меня уверенность, заставляли смотреть поверх голов даже тех, кто обгонял меня в шестисотых "Мерседесах", потому что я, опаздывающий на работу и играющий на дороге "в шашки", был оригинальнее, сумасброднее, привлекательнее в "мятом итальянском костюме", чем они в своих правильных немецких "сюртуках" с подложными плечами.
"Жесть" началась на заправке. Сначала запиликала желтая лампочка рядом с итальянским словом Benzina. На сколько именно километров осталось "бензины", борткомпьютер не написал, поэтому я свернул на ближайшую АЗС. Стал искать кнопочку открывания люка бензобака. Ее нигде не было. Я вышел – заправщик уже вставлял шланг в горловину. "Как?" – ахнул я, глядя на него, словно на Гарри Поттера. Он сначала не понял, а потом сказал, что открывается само, без кнопок. Я поразился итальянской технике, заплатил за бензин и начал заправляться, поскольку мастер замков и ключей переключил свое внимание на джип, стоявший у колонки рядом. Пятьсот рублей 95-го бензина копейка за копейкой утекли в бензобак, и я попытался его закрыть. Не тут-то было – пробка с замочной скважиной посередине упорно не хотела затыкать горловину. Я вставлял в пробку ключ, вынимал его, вертел нехитрое приспособление в руках, но истина упорно оставалась "где-то рядом".
Мне было стыдно, очень стыдно, но я все же позвал на помощь "Гарри Поттера". Удивительно, но он снова укротил пробку с первого раза. Озадаченный и смущенный тем, что так и не справился с этой незатейливой штуковиной, я вскочил в машину, рванул с визгом шин с места и уехал, снимая ручник чуть ли не в пути. На лице заправщика в зеркале заднего вида (оно в отличие от боковых было вполне нормальным) явственно читалось: "Идиот!".
Я ездил на "Альфе" три дня, но с пробкой так и не подружился, поэтому выбирал заправки только с заправщиками, которые, к моему крайнему удивлению, открывали и закрывали ее так, как будто всю жизнь только этим и занимались.
У одного из них, пожилого и морщинистого, похожего на отца Чиполлино с картинки в детской книжке, я решился спросить секрет. "Чиполлоне" воззрился на меня с нескрываемым презрением и пожал плечами. Я понял, что лучше на досуге разгадаю загадку Большого Сфинкса, чем спрошу о пробке еще раз.
Вечером я поехал куда? Ну конечно же, хвастаться. Взял троих друзей, причем самого корпулентного из них попросил сесть назад. Каждые пять минут я спрашивал его: "Ну как, не жмет, удобно, нормально?". Он отвечал мудро: "Знаешь, вообще, я в любой машине сзади упираюсь коленками в сиденье.
Но вообще, неплохо, если честно, то бывает гораздо хуже".
Я потом сам решил проверить справедливость его слов, откинул сиденье, полез назад, треснулся головой о потолок и подумал, что "Альфа" – машина для водителя, в которой задние сиденья нужны, в основном, для того, чтобы подвезти друзей с одной пьянки на другую, и мешки с картошкой сзади тоже возить вряд ли придется. А если надо положить, к примеру, сноуборд, то задние сиденья складываются в пропорции 40х60, соединяя салон с багажником. Кстати говоря, женский взгляд "назад" был совершенно другим: три девчонки, которые потом тоже проехались сзади, сказали, что им жизненного пространства вполне хватает.
В общем, уикэнд я провел, как в той песенке группы Brainstorm, которую ребята сочинили, видимо, как раз "под "Альфу": "Я бегу, и мне нравится…за эти два дня столько всего было разного…по-моему, неплохо…ну, не то чтобы неплохо, но как-то так…по-молодежному…".
Да, и правда по-молодежному! "Альфа" мне в этом помогла – намотала почти тысячу по московским и подмосковным дорогам, хорошим и не очень.
"Глотала" рельсы и брусчатку, лишь мягко переваливаясь, жестко отзывалась только на совсем уж откровенное хамство. Грубо, конечно, но я выяснил, чего она действительно не переваривает – плохих дорог к подмосковным коттеджам. Реальные колдобины даже на малой скорости отдаются весьма чувствительным массажем пятой точки – впрочем, глупо ожидать большего от трехдверного "пришпоренного" хэтчбека. "Альфы", кстати, обладают удивительной способностью. Они вылезают из любой грязи сами. У меня была реальная возможность оценить это качество – пол-субботы бедная 147-я под моим чутким руководством моталась по грунтовым дорогам в окрестностях Балашихи под проливным дождем. Не застряли мы ни разу, с улыбкой глядя на разных серьезных мужиков, толкающих то "Волгу", то "девятку", то "Мерседес".
Если грязь "Альфа" месит на ура, то вот с просто ездой по хорошей дороге под ливнем возникли неожиданные мелкие неприятности. Во-первых, рычаг, которым управляется вся стеклоочистительная система, даже "на глаз" явно перегружен: тут прямо на нем и подрычажки, которые управляют интервалом "взмаха" передних дворников, и кнопочки заднего – без пол-литра хорошего кьянти не разберешься.
А еще в ливень, когда "лобовухи" становится меньше, обзору сильно мешают массивные передние стойки – можно кого-нибудь и не заметить при резком повороте.
Бомбила на "Жигулях" меня обматерил, но затормозил и пропустил, а вот если бы на его месте оказался какой-нибудь "реальный" "Геленд", пришлось бы "Альфе" задействовать все свои шесть подушек безопасности.
Среди тех, кто за эти "молодежные" выходные покатался со мной на "Альфе", есть почти аристократ, знаток-прагматик, "реальный пацан", пафосная красавица и умная журналистка. Удивительно, конечно, но никто не сказал о миланской продукции плохо. "Свои" мелкие недостатки замечали все: аристократу не понравился "поздно схватывающий" ремень безопасности. Прагматику – слишком "унесенные" вперед внутренние ручки довольно длинных дверей. "Рычаг, – говорит, – Получается маленький, надо прилагать усилие, чтобы закрыть дверь". А вот "приблатненный" товарищ, как ни странно, автомобилем "от кутюр" остался доволен – мол, "для настоящих пацанов". Девочки, несмотря на разность жизненных подходов, после поездки захотели "такую же, только с автоматом". (Он у "Альф" называется "Селеспидом" и позволяет переключать передачи как в ручном, так и в автоматическом режиме).
А собственно, что нужно человеку, который действительно чувствует себя молодым – неважно, обоснованно или нет, – всеобщее одобрение, легкое чувство превосходства над другими и драйв.
